Ночной дозор   ::   Опперман Дидерик Йоханнес

Отсеки лодки полны тишиной,

молочный свет в капитанской рубке

озаряет за переборкой стальной

рычаги, циферблаты, датчики, трубки,

здесь Мануэл, высокий моряк,

с короткой бородкой, худой, узколицый,

по картам следит за дорогой сквозь мрак,

на приборы глядит, листает страницы;

Дабор, толстяк, на койку прилег,

сопит и похрапывает глухо,

просыпается, подавляет зевок,

за пульсом лодки следит вполуха;

и Йорик во впадине гамака

спит тяжело, отвернувшись к стенке,

покуда его не щипнет слегка

толстяк: давай продирай-ка зенки,

но Йорик вновь закрывает глаза

и молится: "Боже, мой слабый разум

не в силах понять в Тебе ни аза,

но я повинуюсь Твоим приказам,

здесь, в лодке, почти ползущей по дну,

сколь бы душа домой ни стремилась;

но на пути в чужую страну

в трех дюймах от смерти - пошли мне милость:

пусть ни магнитная мина, ни риф

не встретятся на пути субмарины,

и пусть ее бессмысленный взрыв

не исторгнет из лона морской пучины..."

Толстяк-зубоскал - в своем амплуа:

"Наверху-то, конечно, всякие бури,

но тебе, под водой, что за дело, а?

Начитался, видать, сухопутной дури?

Чихня все это - считаю я.

Ну-ка, давай поглядим по картам.

Сними!" - разложит, резинку жуя,

сулит невезуху, прельщает фартом:

"Йорри, держись, пусть угрозы и нет:

червонная дама, туз, как видишь,

бубновый король, пиковый валет

но ты все равно победителем выйдешь!"

*

Сквозь легкую дымку морского тумана

зодиаком новым уже вознесло

Крылатого Змея, Большого Фазана;

Йорик глядит в смотровое стекло

и видит: при свете луны, без опаски,

от кораблей, погребенных на дне,

всплывают призраки в полной оснастке

и, как прежде, легко скользят по волне,

и матросы на палубах вновь, с усильем

одолевая стихии власть,

связуют - будто кость с сухожильем

в крыле у чайки - с пар�