Одиссея (пер. В.В.Вересаева)   ::   Гомер

Тут я обрубок дубины в горящие уголья всунул,

Чтоб накалился конец. А спутников всех я словами

Стал ободрять, чтобы кто, убоясь, не отлынул от дела.

Вскоре конец у дубины оливковой стал разгораться,

Хоть и сырая была. И весь он зарделся ужасно.

Ближе к циклопу его из огня подтащил я. Кругом же

Стали товарищи. Бог великую дерзость вдохнул в них.

Взяли обрубок из дикой оливы с концом заостренным,

В глаз вонзили циклопу. А я, упираяся сверху,

Начал обрубок вертеть, как в бревне корабельном вращает

Плотник сверло, а другие ремнем его двигают снизу,

Взявшись с обеих сторон; и вертится оно непрерывно.

Так мы в глазу великана обрубок с концом раскаленным

Быстро вертели. Ворочался глаз, обливаемый кровью:

Жаром спалило ему целиком и ресницы и брови;

Лопнуло яблоко, влага его под огнем зашипела.

Так же, как если кузнец топор иль большую секиру

Сунет в холодную воду, они же шипят, закаляясь,

И от холодной воды становится крепче железо, —

Так зашипел его глаз вкруг оливковой этой дубины.

Страшно и громко завыл он, завыла ответно пещера.

В ужасе бросились в стороны мы от циклопа. Из глаза

Быстро он вырвал обрубок, облитый обильною кровью,

В бешенстве прочь от себя отшвырнул его мощной рукою

И завопил, призывая циклопов, которые жили

С ним по соседству средь горных лесистых вершин по пещерам.