Одиссея (пер. В.В.Вересаева)   ::   Гомер

Ты же, Евмей богоравный, мой лук понесешь через залу,

Прямо ко мне подойдешь и отдашь мне. А женщинам скажешь,

Пусть они тотчас запрут все двери от комнат служанок.

Если же кто или стоны мужчин, или грохот услышит

В нашей ограде, пускай из комнат никто не выходит,

Каждая пусть у себя своим занимается делом.

Ты ж на воротах двора, Филойтий божественный, крепкий

Засов задвинешь, веревкой его закрепивши немедля".

Кончив, в двери вошел он для жизни удобного дома,

На табуретку там сел, которую раньше оставил.

За Одиссеем божественным оба раба появились.

Лук в руках между тем уж вертел Евримах непрерывно,

Там и тут его грея на жарком огне. Но и так он

Лука не мог натянуть. И стонал благородным он сердцем.

В гневе слово сказал, наконец, Евримах и промолвил:

"Только одно огорчение мне за себя и за всех вас!

Но я не столько о браке скорблю, хоть и это мне горько, —

Много ахеянок есть и других на Итаке, омытой

Всюду волнами, равно как и в прочих краях наших разных, —

Сколько о том, что такими бессильными мы оказались

Пред Одиссеем, подобным бессмертным богам, и не можем

Лука его натянуть! Позор нам и в дальнем потомстве!"

Так ответил ему Антиной, Евпейтом рожденный:

"Этому ввек не бывать, Евримах! Ты и сам понимаешь.

Празднует праздник народ Аполлона-владыки сегодня

Чистый.