Одно лето в аду   ::   Рембо Артюр

А паук фиалки ест,

Ничего не ест другого.

Мне б кипеть, чтоб кипяток

Возле храма Соломона

Вдоль по ржавчине потек,

Слился с водами Кедрона.

Наконец-то - о, счастье! о, разум! - я раздвинул на небе лазурь, которая была черной, и зажил жизнью золотистой искры природного света. На радостях моя экспрессивность приняла шутовской и до предела туманный характер.

Ее обрели.

Что обрели?

Вечность! Слились

В ней море и солнце!

О дух мой бессмертный,

Обет свой храни,

На ночь не взирая

И пламя зари.

Ведь сбросил ты бремя

Людей одобренье,

Всеобщий порыв...

И воспарил.

Надежды ни тени,

Молитв ни на грош,

Ученье и бденье,

От мук не уйдешь.

Нет завтрашних дней!

Пылай же сильней,

Атласный костер:

Это твой долг.

Ее обрели.

Что обрели?

Вечность! Слились

В ней море и солнце!

----

Я превратился в баснословную оперу; я видел, что все существа подчинены фатальности счастья: действие - это не жизнь, а способ растрачивать силу, раздражение нервов. Мораль - это слабость мозгов.

Каждое живое создание, как мне казалось, должно иметь за собой еще несколько жизней. Этот господин не ведает, что творит: он ангел. Это семейство - собачий выводок. В присутствии многих людей я громко беседовал с одним из мгновений их прошлого существования. - Так, я однажды полюбил свинью.