Одно лето в аду   ::   Рембо Артюр

Преступник мерзок, какскопец: а я безупречен, мне все равно.

Но кто наделил мой язык таким коварством, что он мог до нынешнего дня направлять и оберегать мою лень? Я не извлекал пользы из своего тела. Я скитался, праздностью превзойдя жабу. В Европе нет семьи, которой я бы не знал. Я говорю о семьях, подобно моей, наследовавших все от декларации Прав Человека. Я знал в этих семьях каждого первенца!

Если бы мой род чем-либо был отмечен в истории Франции!

Но нет, ничем.

Я знаю, я всегда принадлежал к низшей расе. Мне непонятен мятеж. Мое племя восстает лишь для того, чтобы грабить: так поступают волки с животным, не растерзанным насмерть.

Я вспоминаю историю Франции, старшей дочери церкви. Смерд, я совершил путешествие в святую землю; мне памятны дороги в долинах Швабии, пейзажи Византии, укрепления Иерусалима: культ Марии, умиление перед распятым пробуждается во мне среди тысячи суетных видений. Прокаженный, я сижу на черепках и крапиве у подножия стены, изглоданной солнцем. - Позже, наемник, я раскинусь станом ночью, в Германии.

А-а! Еще! Среди красной прогалины я пляшу на шабаше со старухами и детьми.

Из прошлого я помню лишь эту землю и христианство. Я всегда буду возвращаться в это прошлое. Но всегда один, без семьи; и на каком языке я говорил? Я не вижу себя ни в советах Христа, ни в советах старейшин наместников Христовых.

Кем был я в прошлом веке: я снова вижу себя лишь сегодня. Нет бродяг, нет смутных войн.