Памир без легенд (рассказы и повести)   ::   Лукницкий Павел Николаевич

Кони все чаще и чаще падали на колени и все безразличней относились к попыткам поставить их на ноги. Пар оседал на шерсти, взлохматил ее, ручейками стекал по бокам. Пограничники продвигались в ожесточенном молчании. Прошло три часа, и только половина подъема была взята. Прошло еще два часа, но еще четверть высоты оставалась наверху. Скорость продвижения явно не соответствовала потраченным на него часам. Солнце легло на хребет и все вытекло внутрь его гребня. Снега посинели и сделались угрожающими. Люди лежали, глотая снег, и отворачивались один от другого. Туловища лошадей ходили, казалось, отдельно--взад и вперед--на раскоряченных, дрожащих ногах.

Предприятие оказывалось безнадежным.

И вот резким порывом ветра, одновременно с темнотой, навалился на людей жесткий холод.

-- Помрем...--просипел, не отрывая лица от снега, Ермаков.--Товарищ помнач... конец подошел... помрем.

Бойцы лежали не двигаясь.

Грач ничего не ответил и встал, шатаясь. Он прошел верх десять шагов, словно поднял последние десять пудов.

Оглянулся, увидел, что бойцы лежат неподвижно на прежнем месте. Тогда вдруг, бросив повод, одним прыжком спрыгнув к ним, Грач заорал:

-- Чего говоришь? Помрем?.. А по-твоему, Суворову легче было? Так нет, братки, не помрем! Будем здесь ночевать!

Ермаков поднял голову и жалобно произнес:

-- Как будем ночевать, товарищ помнач? Смерзнем в ледышки и вниз покатимся. Как кони тут устоят? Идти надо бы, да все пропало во мне, товарищ помнач. Пошел бы, да не могу--невмочь...