Сексот поневоле   ::   Карасик Аркадий

Я такой— то подумаю, то передумаю. В Школьнинске тожеть рынок есть. И магазеи тамочко имеются. Чего же киселя хлебать в Лосинку? Я лучше с вами побуду, про Родьку расскажу. А вечерком вы — на поезд, а я загляну к дружку давнему Федьке Ахромееву. Вместях ломали трудовой фронт в распроклятые военные года. А, может, и передумаю — с вами возвернусь домой… Когда плануете?

От привидевшейся перспективы совместного возвращения меня в пот бросило. Господи, сделай тик, чтобы въедливый дед опоздал на поезд! Господи, пошли сейчас нам навстречу Федьку Ахромеева, чтобы тот увел к себе домой настырного болтуна!

— Не знаю, Никифор Васильевич. Все зависит от начальства. Когда отпустит, тогда и поедем…

— Ты, прораб, не финти. Не к начальству, чай, приехал — юбилею отмечать. Потому должон знать, когда назад двинешься…. Вот был у меня один дружок. Молокосос такой же, как и ты, прости за неудобное словечко…

Снова пошло-поехало! Исторический дед проводил нас до самого Школьнинского участка. Посетовал — коротка дорожка, не успел историю рассказать еще об одном дружке. На прощание попросил-приказал к восемнадцати быть на вокзале…

Честно говоря, при виде скособочившейся фигуры — корзина оттянула деда на правую сторону! — скрывшейся за углом, я облегченно задышал. Сичков громко смеялся. Сережкин насмешливо шевелил пальцами…

Управление Школьнинского стройучастка располагалось в трех вагончиках, расположенных буквой «Г».