JК
Поэтические сборники :: Гумилев Николай
Страница: 119 из 138И верь! Не коснется до нас наслажденье Бичом оскорбительно-жгучим своим.
81. ОРЕЛ
Орел летел все выше и вперед К Престолу Сил сквозь звездные преддверья, И был прекрасен царственный полет, И лоснились коричневые перья.
Где жил он прежде? Может быть в плену, В оковах королевского зверинца, Кричал, встречая девушку-весну, Влюбленную в задумчивого принца.
Иль, может быть, в берлоге колдуна, Когда глядел он в узкое оконце, Его зачаровала вышина И властно превратила сердце в солнце.
Не все ль равно?! Играя и маня, Лазурное вскрывалось совершенство, И он летел три ночи и три дня И умер, задохнувшись от блаженства.
Он умер, да! Но он не мог упасть, Войдя в круги планетного движенья. Бездонная внизу зияла пасть, Но были слабы силы притяженья.
Лучами был пронизан небосвод, Божественно-холодными лучами, Не зная тленья, он летел вперед, Смотрел на звезды мертвыми очами.
Не раз в бездонность рушились миры, Не раз труба архангела трубила, Но не была добычей для игры Его великолепная могила.
82. Покорность
Только усталый достоин молиться богам, Только влюбленный - ступать по весенним лугам!
На небе звезды, и тихая грусть на земле, Тихое "пусть" прозвучало и тает во мгле.
Это - покорность! Приди и склонись надо мной, Бледная дева под траурно-черной фатой!
Rрай мой печален, затерян в болотной глуши, Нету прекраснее края для скорбной души.
Вон порыжевшие кочки и мокрый овраг, Я для него отрекаюсь от призрачных благ.
81. ОРЕЛ
Орел летел все выше и вперед К Престолу Сил сквозь звездные преддверья, И был прекрасен царственный полет, И лоснились коричневые перья.
Где жил он прежде? Может быть в плену, В оковах королевского зверинца, Кричал, встречая девушку-весну, Влюбленную в задумчивого принца.
Иль, может быть, в берлоге колдуна, Когда глядел он в узкое оконце, Его зачаровала вышина И властно превратила сердце в солнце.
Не все ль равно?! Играя и маня, Лазурное вскрывалось совершенство, И он летел три ночи и три дня И умер, задохнувшись от блаженства.
Он умер, да! Но он не мог упасть, Войдя в круги планетного движенья. Бездонная внизу зияла пасть, Но были слабы силы притяженья.
Лучами был пронизан небосвод, Божественно-холодными лучами, Не зная тленья, он летел вперед, Смотрел на звезды мертвыми очами.
Не раз в бездонность рушились миры, Не раз труба архангела трубила, Но не была добычей для игры Его великолепная могила.
82. Покорность
Только усталый достоин молиться богам, Только влюбленный - ступать по весенним лугам!
На небе звезды, и тихая грусть на земле, Тихое "пусть" прозвучало и тает во мгле.
Это - покорность! Приди и склонись надо мной, Бледная дева под траурно-черной фатой!
Rрай мой печален, затерян в болотной глуши, Нету прекраснее края для скорбной души.
Вон порыжевшие кочки и мокрый овраг, Я для него отрекаюсь от призрачных благ.