После дуэли   ::   Рощин Михаил Михайлович

Как похода нет– все в Пятигорск! Откуда болезней наберут!

Второй…А это полковник Голицын, командующий кавалерией на левом фланге линии. Ермоловец, вашество, шумный человек. Представлял Лермонтова к золотому оружию, приятельствовал. Перед самым, однако, дуэлем имели размолвку: по случаю устройства увеселения восьмого июля, которому душой был Лермантов…

Первый. Довеселились.

Второй (несколько робко, но не в силах удержаться). Красота была отменная, фонари, танцы, ужин накрыт в гроте Дианы, Лермантов с мадмезелью Мусиной-Пушкиной, а также…

Первый. Вот-вот, все удовольствий ищут! Дианы, понимаешь… Не части!..

Пушкин. Все плачет дядька… Плачь, старый, плачь, вся Россия заплачет, как узнает… Есть кто? Поди скажи: Голицын с Пушкиным… (Голицыну.) Говорят, не ожидали похорон таких, третий день опомниться не могут, даже у генеральши языки прикусили, оставили Мишеля грязью поливать…

Голицын (чуть оглянувшись). Ну уж, оставили! Генеральша Мерлини – мразь, о ней вся правда впереди… Ихний кружок два месяца на него шипел за насмешки да эпиграммы…

Соколов (бормочет). Как не плакать! Не уберегли… (Приглашает проходить.) Просим. Цельный день народ.

Пушкин. У нас уберегут! Если только в крепость посадят, – там, гляди, спасешься. (Смеется своей шутке.) Как спасся? – В крепость посадили. (Смеется.)

Голицын (оглядываясь). Полно, Лев Сергеич! Весь Пятигорск – жандарм на жандарме, по бульвару – на каждой скамейке голубой мундир.