Повесть о Сонечке   ::   Цветаева Марина

Послевсех обещаний и обольщений исчезающая - как дым. С его кошельком. Помню, в самом начале она его ждет, наводит красоту - на себя и жилище. Посреди огромного сарая - туфля. Одинокая, стоптанная. И вот - размахом ноги - через всю сцену. Навела красоту!

Но это - не Сонечка. Это к Сонечке - введение.

Второе? Мне кажется - что-то морское, что-то портовое, матросское, - может быть Мопассан: брат и сестра? Исчезло.

А третье - занавес раздвигается: стул. И за стулом, держась за спинку - Сонечка. И вот рассказывает, робея и улыбаясь, про бабушку, про жильца, про бедную их жизнь, про девичью свою любовь. Так же робея и улыбаясь и сверкая глазами и слезами, как у меня в Борисоглебском рассказывая об Юрочке - или об Евгении Багратионовиче - так же не играя, или так же всерьез, насмерть играя, а больше всего играя - концами кос, кстати никогда не перевязанных лентами, самоперевязанных, самоперекрученных природно, или прядями у висков играя, отстраняя их от ресниц, забавляя ими руки, когда те скучали от стула. Вот эти концы кос и пряди у висков - вся и Сонечкина игра.

Думаю, что даже платьице на ней было не театральное, не нарочное, а собственное, летнее, шестнадцатилетнее, может быть?

- Ходил на спектакль Второй студии. Видал Вашу Сонечку...

Так она для всех сразу и стала моей Сонечкой, - такая же моя, как мои серебряные кольца и браслеты - или передник с монистами - которых никому в голову не могло прийти у меня оспаривать - за никому, кроме меня, не-нужностью.