Семь преступлений в Риме   ::   Прево Гийом

Для росписи художник выбрал тему, целиком посвященную чуду божественного присутствия: Гелиодор, изгнанный из храма разгневанным Богом; ангелы, освобождающие святого Петра из темницы; орды Аттилы, попятившиеся при виде распятия; месса в Больсене, во время которой закровоточили облатки… Рафаэль из Урбино позаботился и о своих благодетелях: Лев X был представлен Львом Великим перед Аттилой, а Юлию II отводилось почетное место на двух остальных фресках. Было от чего оробеть такому ничтожному визитеру, как я.

Посреди зала в кресле красного бархата, украшенном золотыми шариками, восседал папа из семейства Медичи.

На нем была домашняя одежда: белая туника из плотного дамассе, короткая мантия с капюшоном на плечах. Красная скуфья была надвинута до глаз.

Тут же были и двое слуг, накрывавшие легкий ужин, — они приносили в серебряных блюдах оливки и сушеные фрукты. По обе стороны стола стояли два стула, на одном из них сидел кардинал Бибьена.

Последний знаком велел мне приблизиться.

— Ваше святейшество, вот Гвидо Синибальди, которого вы вызвали к себе.

Я двинулся к папе, низко кланяясь, и припал к его унизанной перстнями руке. Он не произнес ни слова, и я уже не знал, что мне делать, пока слуги накрывали на стол.

— Садись, Гвидо, — предложил кардинал.

Я послушно сел, чувствуя себя не в своей тарелке, искоса посматривая на могущественного прелата. От него приятно пахло апельсиновым листом. У него было лицо неповоротливого, обрюзгшего человека, не чуждавшегося земных радостей. Трудно было себе представить, что он мог часами скакать по своим землям в Маглиане. Тем не менее у него была репутация отличного охотника, любителя собак и соколов. Он не гнушался при случае убить рогатиной загнанного оленя. Однако обожал и изящные искусства: живопись, разумеется, и сверх того — музыку, не скрывая, что и сам сочиняет.