Семь преступлений в Риме   ::   Прево Гийом

— Тогда поспешим, а по дороге вы намрасскажете эту историю.

Сказано — сделано.

Лишь выходя из хибары обжигальщика, я смог определить, что свисало с потолка: большие куски развешанного для вяления мяса.

— Первые стоны я услышал вчера вечером, перед тем как в Сан-Пьетро ин Винколи прозвонили десять часов. Примерно в это время я и вышел, потому что позабыл на Эсквилине 4 свои инструменты и боялся, как бы их не засыпало снегом. Сперва я предположил, что воет от холода какое-то животное, и не придал этому большого значения. Возвращался через Форум и обратил внимание, что стоны продолжались, хотя звучали потише. Но и тут я не смог бы сказать, какому животному они принадлежали.

Обжигальщик издал горловой скрежет — смех? — от которого у меня похолодела кровь.

— А ведь можете мне поверить, я-то разбираюсь в криках животных…

Ни у Леонардо, ни у меня не возникло желания поинтересоваться, откуда у него такие познания.

— И только дойдя до церкви Сан-Лоренцо, вон там… она построена в бывшем храме… я заметил лестницу, приставленную к колонне, и пошел посмотреть… На ней был тот бедный старик, голый, как новорожденный. Он тихо стонал, готовый отдать Богу душу. Я побежал к лестнице, чтобы снять его, но только я поставил ногу на первую перекладину, как он издал последний вздох. Он умер, я ничего не смог для него сделать.