JК
Реквием :: Андреев Леонид Николаевич
Страница: 4 из 20Да? Так Его светлость очень богатый человек? Ну, конечно, о чем же я спрашиваю. Театр принадлежит Его светлости, а эти зрители за вход не платят. ( Показывает рукой на намалеванных зрителей и хохочет .) До такой степени совершенства даже я довести их не могу. Не так ли?
Но одиноко погасает смех. Режиссер молчит. Наклонившись, Художник шепчет.
Конечно, тут нет ничего смешного. Вы правы, мой дорогой. Но не скажете ли вы мне теперь, когда мы совершенно одни – я думаю, что на десять миль в окружности вы не найдете живого существа возле этого театра, – когда мы совершенно одни, не скажете ли вы мне дружески: что все это значит? Конечно, это гениальный каприз… но что все это значит? Если быть откровенным, я немного боюсь, вернее, испытываю какое-то странное и неприятное волнение. Почему Его светлость носит черную маску?
Режиссер . Его лицо знает вся Европа, и он не хочет, чтобы его узнали.
Художник . Вся Европа?
Режиссер . И Америка.
Художник . И Америка? Так кто же он?
Режиссер . Не знаю.
Художник . Вы так молчаливы, мой дорогой, что я впадаю в отчаяние. Поймите же, что мне страшно, вернее, я испытываю какое-то странное и неприятное волнение… Почему я ни разу не видал никого из ваших актеров?
Режиссер . Одного вы знаете.
Художник . Да? Кто же он?
Режиссер . Вы.
Художник . Ах, оставьте: это старая и нелепая игра словами. Да, да, все мы актеры, а жизнь – театр, а зрители… Позвольте: но, быть может, у вас и актеры из дерева? Вот было бы славно.
Но одиноко погасает смех. Режиссер молчит. Наклонившись, Художник шепчет.
Конечно, тут нет ничего смешного. Вы правы, мой дорогой. Но не скажете ли вы мне теперь, когда мы совершенно одни – я думаю, что на десять миль в окружности вы не найдете живого существа возле этого театра, – когда мы совершенно одни, не скажете ли вы мне дружески: что все это значит? Конечно, это гениальный каприз… но что все это значит? Если быть откровенным, я немного боюсь, вернее, испытываю какое-то странное и неприятное волнение. Почему Его светлость носит черную маску?
Режиссер . Его лицо знает вся Европа, и он не хочет, чтобы его узнали.
Художник . Вся Европа?
Режиссер . И Америка.
Художник . И Америка? Так кто же он?
Режиссер . Не знаю.
Художник . Вы так молчаливы, мой дорогой, что я впадаю в отчаяние. Поймите же, что мне страшно, вернее, я испытываю какое-то странное и неприятное волнение… Почему я ни разу не видал никого из ваших актеров?
Режиссер . Одного вы знаете.
Художник . Да? Кто же он?
Режиссер . Вы.
Художник . Ах, оставьте: это старая и нелепая игра словами. Да, да, все мы актеры, а жизнь – театр, а зрители… Позвольте: но, быть может, у вас и актеры из дерева? Вот было бы славно.