Семейная тайна   ::   Каннинг Виктор

Я испытываю инстинктивное недоверие к той…, философии, которую вы представляете. Хотя и хожу в церковь, но это только общепринятый обряд. В глубине души я агностик. И…, да, я действительно начинаю жалеть, что пригласила вас.

Бланш кивнула.

— Меня это не удивляет, мисс Рейнберд. Многие поначалу чувствуют то же самое. Если вы захотите, я тут же удалюсь. Но прежде — и думаю, вы должны это знать — я бы хотела сказать, что…, это вопрос обоюдоострый. Мне очень быстро становится ясно, могу ли я помочь тому или иному человеку. И если вижу, что — нет…, тогда ухожу. Я не занимаюсь спектаклями — лишь бы деньги давали. Мое призвание — помогать людям. Есть такие — и я быстро это определяю — кому я не могу помочь. Возможно, вы относитесь к их числу, мисс Рейнберд. Этого я пока не знаю.

Бланш говорила проникновенным голосом — как всегда при посещении клиентов такого типа. Этот голос и манеру строить фразы она усвоила несколько лет назад, беря уроки декламации; у нее был хороший слух и чутье на нужное слово. Но в непринужденной обстановке она разговаривала совсем по-другому. Бланш родилась в ярмарочной кибитке. С Джорджем и среди друзей она себя не стесняла.

По удивленному выражению лица старушки Бланш поняла, что ей не дадут уйти. Все клиенты одинаковы. Все они ждут от нее помощи — и она действительно хочет и может им помочь, — но сами же поначалу чинят ей препятствия. Возможно, пытаясь скрыть смущение, которое испытывают, пока не привыкнут.