Семейный позор   ::   Эксбрайа Шарль

Пишранд никогда не принимал ни крохи от своих подопечных, но всегда беспокоился об их здоровье и житье-бытье, ибо, несмотря на суровый вид, в душе был человеком добрым и даже испытывалнекоторую привязанность к своим жуликам.

- Ну, Памела, рада возвращению Бруно?

- Конечно, месье Пишранд.

Полицейский повернулся к молодому человеку:

- Видел бы ты, как она убивалась тут без тебя... прямо жалость брала... - Инспектор понизил голос. - Такая жалость, что, честно говоря, ради тебя, Бруно, я даже слегка изменил долгу... Один или два раза мне следовало бы схватить ее за руку с поличным, но уж очень не хотелось, чтобы ты нашел свою милую в исправительном доме... А потому я только наорал на нее хорошенько, но при такой-то семье, сам понимаешь, чего можно ждать от бедняжки...

Задетая за живое Пэмпренетта тут же возмутилась:

- Я не хочу слушать пакости о своих родителях!

Инспектор вздохнул.

- Слыхал, Бруно? Ну, Памела, так ты любишь или нет своего солдата?

- Само собой, люблю! Что за идиотский вопрос?.. О, простите, пожалуйста...

- А раз любишь, так почему изо всех сил стараешься как можно скорее с ним расстаться? Вот ведь ослиное упрямство! Или ты всерьез воображаешь, будто законы писаны не для мадемуазель Памелы Адоль и я позволю ей до скончания века обворовывать ближних?

- Я не ворую, а тибрю...