Семейный позор   ::   Эксбрайа Шарль

Не позднее чем завтра я пойду к Корсиканцу, и мы объяснимся с ним по-мужски. А если я не вернусь, вы, друзья мои, не оставите этих несчастных...

Сцена выглядела так трогательно, что Элуа заплакал. Селестина последовала его примеру, за ней - бабушка и, наконец, Дьедоннэ. И вскоре рыдали все, кроме Перрин и деда - те принадлежали к более крепкой породе.

Проводив Адолей, Маспи вернулся в гостиную. У него опускались руки. Подумать только, Элуа надеялся сыграть возвращение с Эльбы, а получил Ватерлоо...

- Элуа... ты и впрямь собрался идти к Корсиканцу? - с тревогой спросила Селестина.

Маспи недоверчиво уставился на жену.

- Ты хочешь послать меня на верную смерть? Вот уж не ожидал от тебя! Признайся лучше сразу, что тебе не терпится стать вдовой!

- Но ведь ты сам только что...

- Ну, это, скорее, фигура красноречия, и вообще я устал от твоих расспросов! Какое тебе дело, как я собираюсь поступить?!! К тому же наша семья обесчещена не сегодня, а когда твой сынок пошел работать в полицию! Да, тот день и стал позором, истинным позором нашей семьи!

Маспи так разволновался, что жене пришлось готовить ему на ночь липовый отвар.

* * *

В кабинете Пишранда все три инспектора пытались заставить Бастелику признаться в убийстве Томазо Ланчано и ограблении. Но Антуан не впервые имел дело с полицией и крепко стоял на своем. Все обвинения он отвергал упрямо, но так спокойно, что невольно производил на допросчиков сильное впечатление.