Страница:
28 из 58
Но,может быть, в моей ладони И наш лежит грядущий день?
И все, над чем трудился гений, И все, что разрушал злодей, И все безумье поколений, И все терпенье матерей,
Все только темным камнем ляжет В руке, неведомой для нас; И чей-то голос что-то скажет Про первый, про последний час,
И чей-то спросит взор пытливый Про судьбы мира моего,Но камни неба молчаливы И не расскажут ничего.
--- 1952 г.
x x x
Нет у меня родного в мире края, И нет такого"милого предела", Где часто просит смертный, умирая, Свое навеки успокоить тело.
Так пусть меня покрыли бы землею Под старою, мохнатой, строгой елью; Пускай она склонится надо мною, Как над моей когда-то колыбелью.
Пуская она вершиною качает, С ночным тревожным ветром буйно споря, Пусть звоном птиц и шелестом встречает Вечерние и утренние зори.
И пусть бормочет мерно и невнятно Шумит-шумит таинственно, как вечность, О самом важном в мире непонятном, О самом лучшем в жизни быстротечной,
О том, что знают травы и деревья, И знают птицы в радостном полете, И облака в бездумном их кочевьи, Скользя в лазурных солнечных высотах;
О том, что в небе, полночью раскрытом, Ей сверху шепчут звезды и планеты, И что порой, как сон полузабытый, Припоминают дети и поНты.
--- 1952 г.
x x x
Порой бывает ранним летом: Закат так чист и так хорош, Так полон золотистым светом, Что с утренней зарею схож.
И на ветвях косматой ели, Вдруг встрепенувшись в полусне, Зальется птичка робкой трелью В янтарной светлой тишине.
|< Пред. 26 27 28 29 30 След. >|