Северная надбавка   ::   Евтушенко Евгений Александрович

Двадцатое столетье

раскрою, как меню.

Пять лет я торопился

на этот пир горой.

Попользую я "пильзен",

попраздную "праздрой".

Потом, конечно, в Сочи

с компашкой закачусь -

там погуляю сочно

от самых полных чувств.

Спроворит, как по нотам,

футбольнейший подкат

официант с блокнотом:

"Вам хванчкару, мускат!"

Но зря шустряк в шалмане

ждет от меня кивка.

"Компании -- шампании!

А для меня -- пивка!

Смеешься надо мною!

Мол, я не из людей,

животное пивное,

без никаких идей!

Скажи, а ты по ягелю

таскал теодолит,

не пивом, а повальною

усталостью налит?

Скажи, а ты счастливо,

без всяких лососин

пил бархатное пиво

из тундровых трясин?

А о пивную пену

крутящейся пурги

ты бился, как о стену,

когда вокруг ни зги?

Мы теплыми телами

боролись, кореш, с той,

как ледяное пламя

дышавшей, мерзлотой.

А тех, кто приустали,

внутрь приняла земля,

и там, в гробу хрустальном,

тепа из хрусталя.

Я, кореш, малость выжат,

прости мою вину.

Но ты скажи: кто движет

на Север всю страну!

На этот отпусочек -

кусочек жития,

на пиво и на Сочи

имею право я!

Я северной надбавкой

не то чтоб слишком горд.

Я мамку, деда с бабкой

зарыл в голодный год.