Симфонии   ::   Белый Андрей

Ароматные куренья струились, и косые лучи солнца, дробимые дымом, жутко плескались над клобуками монахинь в храме, точно далекие лучи благовестия над сиротливыми вопленицами.

Игуменья шла в келью и крикнула, пойманная песьей тенью, перерезавшей снег.

То, рыкая, просунулась звериная морда из открытого окна на нее,

скалилась на нее.

Она сказала: «Наше прошлое — тень пробежавшего зверя.

Вместе с нами в метели тащится зверь, провожая на родину.

На родину».

Это был лающий пес, кровавою пастью оскаленный на жену, облеченную в шелк, прежде бродивший в полях, а теперь забегавший вдоль обители.

Это его косматая морда появлялась то здесь, то там.

Иногда он вилял хвостом: «Кто накормит меня? Нет, никто…»

В страхе его обходила игуменья, а монашки его кормили хлебом.

И рыскал по обители пес косматый, старый, из пространств прибежавший.

Метель взвилась, и рявкнул пес, запушенный снегом.

Провалился в снег.

Метель запевала: «Я метель — улетающая жизнь.

Вот, как белая птица, взмываюсь я морем холодных перьев.

Я над вами плыву, неизменная, — на родину…

На неизвестную родину».



В СТРАНЕ БРИЛЛИАНТОВ



Мертвые мертвецы горбились на открытой могиле. Старец и странник с риз струили ткани метелей.

Охрусталенная крышка гроба лежала у их ног, и в гробной лазури зацветали и отгорали созвездья. Охрусталенные лица клонили в гробную лазурь, где облака то пробегали, то набегали.