Смерть Ильи Ильича   ::   Угаров Михаил Юрьевич

Ниоткуда раздался приглушенный голос:

Я не душевнобольной! Где здесь душевныеболезни?

Аркадий испугался. Присел на стул со страху.

Оглядел комнату, но никого в ней не увидел.

АРКАДИЙ. Всякая болезнь есть следствие душевной травмы. Невидимой, разумеется.

ГОЛОС. Так уж и всякая? А если, к примеру, кто коленку расшиб?

Аркадий в страхе вертится на стуле, ищет собеседника.

Но в комнате – по-прежнему пусто.

АРКАДИЙ. Колено расшиб? Г-м… Хороший доктор спросит так – «Зачем ты это сделал?»

ГОЛОС. Обнесло. По случайности. Так.

АРКАДИЙ (горячо). Не так. Случайностей не бывает. Все от головы. Колено зашиб – значит, сам, не осознавая того, себя наказал.

Изумление невидимки было таково, что он вынужден показаться. Появился он из-под большого круглого стола с зеленой скатертью, с кистями до полу.

Край скатерти взлетел, оттуда показался – Илья Ильич Обломов.

ОБЛОМОВ. Наказал? Да за что?

АРКАДИЙ. Сделал что-то худое. И сам себя наказал.

ОБЛОМОВ. Я ничего худого не делал.

АРКАДИЙ (веско). Всякий человек в чем-нибудь да виноват.

Обломов молчит. Видно, что он согласен.

Позвольте, вы, наверное, что-то обронили? А оно под стол закатилось? Нашлось?

ОБЛОМОВ. Нет.

АРКАДИЙ. Так, может быть, вам помочь?

ОБЛОМОВ. Я ничего не ронял. Ничего не закатилось.

АРКАДИЙ. А зачем же вы, позвольте спросить, залезли под стол?

ОБЛОМОВ. Я просто так здесь сижу. У меня здесь домик.

АРКАДИЙ. Что?

Обломов, кряхтя, вылезает из-под стола.