Собачья жизнь   ::   Могилевцев Сергей

А вот и не так, уважаемый Андрей Викторович; а вот и не так, любезный вы мой профессор с дипломом! вовсе и не нужны эпохи и тысячи лет для превращения кильки в керченскую селедку; ибо жена моя, Антонида Ильинична, производит эту операцию практически ежед­невно, с небольшим перерывом на сон и подсчет очередного навара, – на посрамление всех ваших высоких дип­ломов; что же касается причин изменчивости в природе, то вовсе и не закон великого Дарвина, не борьба за су­ществование изменяют все на планете; не она, эта борь­ба, воздвигает высокие горы, ибо горы ни с кем в мире не борются, не она движет материки, ибо нет у материков соперников под Луною; не она взрыхляет твердую, как кремень, промороженную холодом, или, наоборот, прожжен­ную солнцем землю, – чтобы потом, упав на свежую, взры­хленную почву, выросли на ней новые, доселе неизвест­ные виды; выросли дыни и огурцы, груши и сливы, перси­ки м виноград, киви и манго, яблоки и картофель; выро­сли дубы и секвойи, карликовые ели в суровой тундре и гигантские, необъятные африканские баобабы. (Воодушевляется.) Она, эта чудесная, поистине божественная сила всемирного роста камней – роста оттуда, из глуби­ны, из таинственной тишины и прохлады земли, – и есть истинная причина изменчивости в природе; изменчивости всего, что происходит вокруг; именно она превращает кильку в керченскую селедку, хотя супруга моя Антонида Ильинична, а также соседка ее Полина Матвеевна (кивок в сторону К о з а д о е в а ) и думают, что они могут это делать самостоятельно. Именно она, конкретная, зримая и весомая, против которой невозможно никому усто­ять – ибо невозможно противиться тяжести камня, лежа­щего на вашей ладони, – и есть истинная причина измен­чивости в природе, дорогой мой профессор в отставке; она, а не эфемерная, и неощутимая на ладони борьба за существование вашего Дарвина!

А н д р е й В и к т о р о в и ч (решительно вставая из-за стола, брезгливо выпячивая губу). Нет, это что-то не­вообразимое и доморощенное! это плевок в лицо целой науки! говорить о первопричинах вещей на таком прими­тивном уровне, я, извините великодушно, не в состоянии! у меня, в конце-концов, три сотни с лишком печатных работ; я, в конце-концов, профессор, а не какой-нибудь шарлатан, имеющий два класса образования!

Б р о н и с л а в а Л ь в о в н а (не зная, что же сказать, скороговоркой) .