JК
Сердце Льва - 2 :: Разумовский Феликс
Страница: 71 из 567Весело кружились мотыльки, квакали заливисто лягушки, младшая супруга Фатима молча прислуживала за столом.
— О аллах! О, какие люди! — воззрадовался как ребенок Шейх, с почестями усадил гостей, кланяясь, положил им лучшие куски. — Бисми-лла, бисми-лла! Бисми-лла!
Потом стер улыбку с загорелого лица, сдвинул сурово брови и брюзгливо повернулся к Али:
— Ну что сидишь, словно скарабей в навозе! Давай, развлекай дорогих гостей, покажи им свой номер!
Вот сын греха. Мало того, что угробил Голду Меер, ленится работать и не уважает старших, так еще завел себе галстук, ярко оранжевый, с вышитой коброй. Где только деньги взял, безмозглая его голова, настоящих змей ему, видите ли, не хватает…
Да уж, чего-чего, а этого добра на берегах Нила хватало. В конце ужина Шейх развел в молоке мед, покрошил лепешку и, поставив чашку на край стола, хлопнул троекратно в ладоши.
— Кабир! Кабир! Кабир!
Послышалось вялое шуршание, и на его зов пожаловал ошейниковый аспид — старый, чуть живой, с вырванными клыками. С трудом сделав стойку, без вкуса поел, жалуясь, тихо прошипел что-то и медленно, зигзагами отправился к себе, в маленькую тесную конурку под крыльцом. Еле уполз — сразу видно, не жилец.
— Самая умная порода, — с нежностью заметил Шейх и принялся рассказывать о том, что раньше в Египте фараонов все мало-мальски уважающие себя люди держали в домах дрессированных ошейниковых аспидов.
— О аллах! О, какие люди! — воззрадовался как ребенок Шейх, с почестями усадил гостей, кланяясь, положил им лучшие куски. — Бисми-лла, бисми-лла! Бисми-лла!
Потом стер улыбку с загорелого лица, сдвинул сурово брови и брюзгливо повернулся к Али:
— Ну что сидишь, словно скарабей в навозе! Давай, развлекай дорогих гостей, покажи им свой номер!
Вот сын греха. Мало того, что угробил Голду Меер, ленится работать и не уважает старших, так еще завел себе галстук, ярко оранжевый, с вышитой коброй. Где только деньги взял, безмозглая его голова, настоящих змей ему, видите ли, не хватает…
Да уж, чего-чего, а этого добра на берегах Нила хватало. В конце ужина Шейх развел в молоке мед, покрошил лепешку и, поставив чашку на край стола, хлопнул троекратно в ладоши.
— Кабир! Кабир! Кабир!
Послышалось вялое шуршание, и на его зов пожаловал ошейниковый аспид — старый, чуть живой, с вырванными клыками. С трудом сделав стойку, без вкуса поел, жалуясь, тихо прошипел что-то и медленно, зигзагами отправился к себе, в маленькую тесную конурку под крыльцом. Еле уполз — сразу видно, не жилец.
— Самая умная порода, — с нежностью заметил Шейх и принялся рассказывать о том, что раньше в Египте фараонов все мало-мальски уважающие себя люди держали в домах дрессированных ошейниковых аспидов.