Стихи. (В переводах разных авторов)   ::   Йейтс Уильям Батлер

Затем бессильное негодованье

При виде человеческих пороков

И безнадежная ненужность смеха.

Перевод А. Сергеева

Дилан Томас, поэт следующего поколения, умерший молодым, в обращенной к умирающему отцу вилланелле (то есть в стихотворении, где первая и третья строка начального трехстишия становятся рефренами последующих) переводит императив Йейтса во второе лицо:

Не уходи покорно в мрак ночной,

Пусть ярой будет старость под закат;

Гневись, гневись, что гаснет свет земной.

И когда наш современный поэт заканчивает свое стихотворение словами «Равнодушье и ярость – не все ли равно?» (Дерек Уолкотт, «Поправка к завещанию»)[4], он по видимости споря с Йейтсом, по сути развивает тот же мотив. Тут можно вспомнить высказывание, принадлежащее, кажется, М. Прусту: «Сильная мысль сообщает часть своей силы тому, кто ее опровергает».

VI



Второе и третье стихотворения цикла – «Моя крепость» и «Мой стол» – фиксируют место действия. Они приводят нас в Тур Баллили, норманнскую башню неподалеку от имения друга и покровительницы Йейтса леди Грегори. Эту внушительную, хотя и обветшавшую за века недвижимость поэт выкупил у графства, отремонтировал и сделал своей летней резиденцией («дачей»), а заодно – символом своего искусства.

Здесь теперь музей поэта.