Стихи 1907-1925 годов   ::   Герцык Аделаида Казимировна

Аделаида умерла почти неестественной для ее "ненашести" своей смертью. Она не стала большим поэтом – но без таких людей, как она, хранящих совесть и способных к исповедальности, больших поэтов не может быть.

С.Н. Булгаков написал в 1925 году из Парижа ее сестре Евгении:

"У меня давным-давно, еще в Москве, было о ней чувство, что она не знает греха, стоит не выше его, но как-то вне. И в этом была ее сила, мудрость, очарование, незлобивость, вдохновенность".

В архиве Жуковского есть запись того, что ему сказал Борис Пастернак после смерти Аделаиды: "Конечно, поэтический опыт у нее был и ранее. Но если бы он был смешан с горечью того жизненного, что пришло поздно, перед смертью, то всё это вознесло бы ее Бог знает куда".

Что сейчас там, в Судаке, где была ее могила, на месте снесенного со всеми крестами и надгробиями старого кладбища?

Казино? Пиццерия? Паркинг?

Но те, кто не был мстителен при жизни, не бывают мстительны после смерти. Там, в Судаке, она написала когда-то – уже почти век назад:

И мне кажется, знать больше нечего,

И блажен, кто весь мир любил, -

Эта тайна открылась мне вечером

И другой мне искать – нет сил.

И мне тоже, Аделаида Казимировна.

А еще она спросила и саму себя, и меня, и всех вас – будущих: "Наши странные, недоговоренные пророчества, недопетые песни – что будет с ними? Такая страшная жизнь, как наша, может найти себе воплощение лишь через много лет – когда она останется далеко позади.