Стихи 1930 - 1937   ::   Мандельштам Осип

Он, кажется, дичился умиранья

Застенчивостью славной новичка,

Иль звука первенца в блистательном собраньи,

Что льется внутрь, в продольный лес смычка,

И льется вспять, еще ленясь и мерясь,

То мерой льна, то мерой волокна,

И льется смолкой, сам себе не верясь,

Из ничего, из нити, из темна…

Лиясь для ласковой, только что снятой маски,

Для пальцев гипсовых, не держащих пера,

Для укрупненных губ, для укрепленной ласки

Крупнозернистого покоя и добра.

4

Дышали шуб меха, плечо к плечу теснилось,

Кипела киноварь здоровья, кровь и пот —

Сон в оболочке сна, внутри которой снилось

На полшага продвинуться вперед.

А посреди толпы — стоял гравировальщик,

Готовый перенесть на истинную медь

То, что обугливший бумагу рисовальщик

Лишь крохоборствуя успел запечатлеть.

Как будто я повис на собственных ресницах,

И созревающий и тянущийся весь,

Доколе не сорвусь — разыгрываю в лицах

Единственное, что мы знаем днесь…

10 ЯНВАРЯ 1934 ГОДА. [Вариант III]



1

Памяти Б. Н. Бугаева (Андрея Белого )

Меня преследуют две-три случайных фразы,

Весь день твержу: печаль моя жирна.

О, Боже, как жирны и синеглазы

Стрекозы смерти, как лазурь черна!

Где первородство? Где счастливая повадка?

Где плавкий ястребок на самом дне очей?

Где вежество? Где горькая украдка?

Где ясный стан? Где прямизна речей, —

Запутанных, как честные зигзаги

У конькобежца в пламень голубой,

Железный пух в морозной крутят тяге,

С голуботвердой чокаясь рекой.

Ему пространств инакомерных норы,

Их близких, их союзных голоса,

Их внутренних ристалищные споры

Представились в полвека, в полчаса.