JК
Серенада для Грейс :: Сан-Антонио
Страница: 143 из 145Он добавил, что хотел бы поболтать с тобой спокойно наедине, и если меня это не очень стеснит… Знаешь, Антуан, я решила начать с копченого языка, затем кебаб на вертеле… И потом я купила курицу…
* * *
И вот приходит босс, дорогие друзья! Мы его сажаем в наше лучшее кресло, и он сидит с сигарой во рту толщиной с мою ногу…
Мы уплетаем маманин язык, если можно так выразиться, потом кебаб, сначала тот, что жаренный на вертеле, а затем тот, что жаренный на сковородке, после этого и курочка пролетает незаметно…
Мы едим салат, сыр, пирожные, взбитые сливки…
Пьем кофе…
И только после этого я начинаю не торопясь рассказывать о своих приключениях…
Все, полностью, не пропуская ни одной запятой.
Босс опять закуривает сигару, и мы сидим в тишине и в дыму, погрузившись в свои размышления…
Наконец шеф поднимает руку к своему черепу, гладкому и блестящему. Не лысина, а концертный рояль!
— Думаю, что я пришел к тому же заключению, что и вы, — говорит он.
— Спасибо, патрон, я не…
— А, это! Я вас знаю, Сан-Антонио… Я не только знаю своих сотрудников, но я знаю также своих друзей…
Я смотрю на него…
— Вы, наверное, спрашиваете себя, почему Эммануэль Ролле заплатил так дорого за преступление, которого не совершал?
— Да, конечно…
— И если это не из-за женщины и не из-за любви, то тогда из-за мужчины и… опять же из-за большой любви…
— Да, именно… человека.
— То, что он мог сделать из-за жены или из-за любовницы, он сделал для своего друга… самого большого друга, самого близкого, для своего отца
— Я тоже так думаю, шеф!
— Вы говорите себе, что арендатор дома и владелец судоходной компании разительно похожи.
* * *
И вот приходит босс, дорогие друзья! Мы его сажаем в наше лучшее кресло, и он сидит с сигарой во рту толщиной с мою ногу…
Мы уплетаем маманин язык, если можно так выразиться, потом кебаб, сначала тот, что жаренный на вертеле, а затем тот, что жаренный на сковородке, после этого и курочка пролетает незаметно…
Мы едим салат, сыр, пирожные, взбитые сливки…
Пьем кофе…
И только после этого я начинаю не торопясь рассказывать о своих приключениях…
Все, полностью, не пропуская ни одной запятой.
Босс опять закуривает сигару, и мы сидим в тишине и в дыму, погрузившись в свои размышления…
Наконец шеф поднимает руку к своему черепу, гладкому и блестящему. Не лысина, а концертный рояль!
— Думаю, что я пришел к тому же заключению, что и вы, — говорит он.
— Спасибо, патрон, я не…
— А, это! Я вас знаю, Сан-Антонио… Я не только знаю своих сотрудников, но я знаю также своих друзей…
Я смотрю на него…
— Вы, наверное, спрашиваете себя, почему Эммануэль Ролле заплатил так дорого за преступление, которого не совершал?
— Да, конечно…
— И если это не из-за женщины и не из-за любви, то тогда из-за мужчины и… опять же из-за большой любви…
— Да, именно… человека.
— То, что он мог сделать из-за жены или из-за любовницы, он сделал для своего друга… самого большого друга, самого близкого, для своего отца
— Я тоже так думаю, шеф!
— Вы говорите себе, что арендатор дома и владелец судоходной компании разительно похожи.