Страница:
50 из 247
На крючке висела сутана и несколько стихарей. Тогда я стащил с себя все вплоть до мокрого белья и носков и надел сутану. Потом взял свечу, стоявшую на полочке в углу, и направился к ризничной лампе. Я понимал, что от спичек моих проку не будет. Когда идешь босиком по плиточному полу, шаги получаются совсем бесшумными. Она увидела меня со свечой, в сутане, и не знаю, что подумала и успела ли подумать вообще. Упала на колени, приникла лицом к полу и забормотала что-то, называя меня padre и моля о absolusion [39] .
– Никакой я не падре, Хуана. Посмотри хорошенько. Это же я.
– О Dios! [40]
– Сейчас зажгу свечи, будет лучше видно.
Я произнес эти слова совсем тихо. Притянул к себе лампу, зажег и отпустил – она поднялась вверх. Затем обошел ризницу и алтарь и зажег по три свечи – сначала с одной, потом с другой стороны. Потом задул свою свечу, вернулся в ризницу и поставил ее на место. А потом подошел к машине и вырубил фары.
И тут поймал себя на одной довольно странной вещи. Всякий раз, пересекая алтарь, я преклонял колено. Я стоял, глядя на шесть зажженных свечей, и раздумывал над этой странностью. Лет двадцать прошло с тех пор, как я пел сопрано в хоре мальчиков в одной чикагской церкви и причислял себя к католикам. Да, они умеют вбить в тебя это. Что-то остается…
* * *
Пришлось извлечь из багажника яйца и еще предметов пятнадцать, прежде чем я добрался до шляпной коробки. Она тоже, конечно, промокла, но все же меньше, чем остальные вещи.
|< Пред. 48 49 50 51 52 След. >|