JК
Серенада :: Кейн Джеймс
Страница: 85 из 247Выждем еще денек, а там можно попробовать доехать до Монтерея. Еще одна ночь – и мы уже в Ларедо. Там придумаем, как переправить тебя. Ну а как окажемся в моей стране, там уже все будет в порядке.
– Это не есть возможно.
– Почему?
– Они знать авто. Они ловить нас, точно ловить.
Я понимал, что она права. В Штатах стоит только пересечь государственную границу, и можешь ехать куда душе угодно, тебе уже ничего не грозит. Здесь же государственная граница мало что значит. Эти типы с ружьями, федеральные войска, их машины понатыканы вдоль всех границ, и они нас не упустят, когда бы мы ни ехали – ночью, днем, в любое другое время…
– Может, автобус?
– Что ты сказала, Хуана?
– Ехать немножко, прятать авто. Потом утром сесть автобус. Может, они не поймать.
– Хорошо, так и сделаем.
– Но почему… Почему ты не ехать один?
– Ну вот, мы и подошли к главному. Скажи, я тебе нравлюсь?
– Да, очень.
– Ты мне тоже.
Я сидел и пялился на нее, как дурак, во все глаза, про себя удивляясь, почему не в силах пойти до конца, сказать, что просто люблю ее, и все тут. И вдруг вспомнил, какое бессчетное число раз выпевал эти слова на трех-четырех разных языках, как фальшиво они звучали и сколько неприятностей наживал, применяя их в жизни. И постепенно они, эти слова, стали мне ненавистны, но не из-за того, что они говорили, а из-за того, что недоговаривали.
– Это не есть возможно.
– Почему?
– Они знать авто. Они ловить нас, точно ловить.
Я понимал, что она права. В Штатах стоит только пересечь государственную границу, и можешь ехать куда душе угодно, тебе уже ничего не грозит. Здесь же государственная граница мало что значит. Эти типы с ружьями, федеральные войска, их машины понатыканы вдоль всех границ, и они нас не упустят, когда бы мы ни ехали – ночью, днем, в любое другое время…
– Может, автобус?
– Что ты сказала, Хуана?
– Ехать немножко, прятать авто. Потом утром сесть автобус. Может, они не поймать.
– Хорошо, так и сделаем.
– Но почему… Почему ты не ехать один?
– Ну вот, мы и подошли к главному. Скажи, я тебе нравлюсь?
– Да, очень.
– Ты мне тоже.
Я сидел и пялился на нее, как дурак, во все глаза, про себя удивляясь, почему не в силах пойти до конца, сказать, что просто люблю ее, и все тут. И вдруг вспомнил, какое бессчетное число раз выпевал эти слова на трех-четырех разных языках, как фальшиво они звучали и сколько неприятностей наживал, применяя их в жизни. И постепенно они, эти слова, стали мне ненавистны, но не из-за того, что они говорили, а из-за того, что недоговаривали.