JК
Серенада :: Кейн Джеймс
Страница: 96 из 247Я снова завел беседу и объяснил ему, почему все великие итальянские певцы – непременно выходцы из Неаполя, потом привел в качестве примера несколько имен певцов с прекраснейшими голосами, которым так и не удалось достичь нужного уровня, поскольку все они были самыми отъявленными лодырями и задницами, а кто же станет слушать лодырей и задниц? Об этом я, между прочим, знал немало. А потом перешел к Мексике, и тут, как вы догадываетесь, высказывания мои утратили восторженность. Просто, наверное, хотелось излить душу, высказать накопившиеся обиды. Он слушал, потом перебил меня:
– Погоди, приятель, погоди. Вот ты говорил о Карузо, о том, как он пришел из Неаполя, а Маккормак – из Атлона, и о том, как это повлияло на их дарование. Все это было очень поучительно. Но когда так говорят о Мексике… Это нетипично, это скорее исключение.
– Просто я объясняю, что они не умеют петь, потому что говорить не умеют.
– Отчего же? Говор у них мягкий.
– Да, мягкий, но говорят они верхом, верхней частью гортани, да и к тому же им просто нечего сказать! Вы что же, считаете, что можно проваляться треть жизни на грязном полу в какой-нибудь глинобитной хижине, а потом вдруг выползти на сцену и рассчитывать, что публика будет слушать, как вы поете Моцарта?! Да сядь ты на место, проклятый индеец, и…
– С тобой всякое терпенье лопнет!
– А вы, вообще, слыхали, как они поют?
– Не знаю, могут ли они петь или нет, да и не интересуюсь. Но все равно мексиканцы – великий народ.
– В чем же это? Ну назовите хоть одну вещь, которую они делают прилично.
– Жизнь вовсе не сводится к одному деланию, созданию чего-то. Это еще просто бытие. Они великий народ. Взять хотя бы эту твою малышку…
– Она исключение.
– Вовсе нет. Она типичная мексиканка, а уж я в этой нации разбираюсь.
– Погоди, приятель, погоди. Вот ты говорил о Карузо, о том, как он пришел из Неаполя, а Маккормак – из Атлона, и о том, как это повлияло на их дарование. Все это было очень поучительно. Но когда так говорят о Мексике… Это нетипично, это скорее исключение.
– Просто я объясняю, что они не умеют петь, потому что говорить не умеют.
– Отчего же? Говор у них мягкий.
– Да, мягкий, но говорят они верхом, верхней частью гортани, да и к тому же им просто нечего сказать! Вы что же, считаете, что можно проваляться треть жизни на грязном полу в какой-нибудь глинобитной хижине, а потом вдруг выползти на сцену и рассчитывать, что публика будет слушать, как вы поете Моцарта?! Да сядь ты на место, проклятый индеец, и…
– С тобой всякое терпенье лопнет!
– А вы, вообще, слыхали, как они поют?
– Не знаю, могут ли они петь или нет, да и не интересуюсь. Но все равно мексиканцы – великий народ.
– В чем же это? Ну назовите хоть одну вещь, которую они делают прилично.
– Жизнь вовсе не сводится к одному деланию, созданию чего-то. Это еще просто бытие. Они великий народ. Взять хотя бы эту твою малышку…
– Она исключение.
– Вовсе нет. Она типичная мексиканка, а уж я в этой нации разбираюсь.