Тюремный вальс (стихи)   ::   Кулибин Борис Иванович

Оглядывала квартиру, когда уставший от вина и любви клиент засыпал, находила тайники, а утром уходила, назначив новому другу днем свидание.

Приезжала к Борису, рассказывала о схронах и замках, и он шел на дело.

Так они грохнули пять квартир.

А на шестой...

Учил его Бес: бухой и с бодуна на дело не ходи.

А тут загулял малость. Танька утром приехала, дала наводку, и он решил идти на дело. Похмелился он с соседом Жорой Бакланом, оттянувшим срок за хулиганство. И тот упросил взять его с собой.

Все сделали чисто. Клещ взял деньги и ценности, а Баклан коврик прихватил, уж очень приглянулся он ему.

Вышли, начали такси ловить. А вместо него подъехала милицейская "канарейка".

Борис сразу в сторону отошел. Что с него взять. Одет хорошо, в руках ничего нет.

А Баклан базарить стал.

- Мой ковер, - подтвердил Боря.

Чей ковер, точно определили на следствии. И опять пятерка. Уехал на строгий, как рецидивист, на Урал. И опять от звонка до звонка.

Вернулся - и снова Танька, и снова работа. На этот раз на свободе он прожил долго - целых девять месяцев. Взял семь квартир. Но опера угрозыска тоже не дураки, изучили его почерк и взяли ночью.

И снова пятерка.

На этот раз попал он в беспредельную зону, хуже, чем в сучью, в Кабардино-Балкарию.

Сидели там одни кавказцы. Чеченцы, дагестанцы, балкарцы.

Паханом в зоне был свердловский законник Шипа, но черные не хотели жить по русским законам, приходилось их учить кулаками и заточками.

Тяжелый был срок.