Трамвай Желание   ::   Уильямс Теннесси

, такая знаменательная для нас обоих ночь: вам — ваш нефтяник со всеми его миллионами, мне — малыш! (Идет в спальню, к шифоньеру, нагнулся, доставая что-то из нижнего выдвижного ящика.)

БЛАНШ (отступая). Что вам здесь нужно?

СТЭНЛИ. А вот… я всегда достаю ее по торжественным дням, вроде нынешнего. Шелковая пижама — в ней я был в свою первую брачную ночь!

БЛАНШ. А-а…

СТЭНЛИ. Как только зазвонит телефон и мне скажут: «У вас родился сын!» — тут же раздеру ее в клочья и вывешу флаги! (Размахивает в воздухе переливающейся всеми цветами радуги пижамной курткой.) Сегодня, по-моему, нам с вами обоим есть от чего занестись. (Перекинул пижаму на руки, уходит на кухню.)

БЛАНШ. Как подумаю, что это будет за блаженство снова иметь возможность оставаться наедине с собой — готова заплакать от счастья!

СТЭНЛИ. А ваш миллионер из Далласа, он-то где же будет — так и предоставит вас самой себе?

БЛАНШ. У нас с ним будет совсем не то, что у вас на уме. Этот человек — джентльмен и уважает меня. (Лихорадочно импровизируя.) Ему недостает меня, общения со мной. От великого богатства иной раз так одиноко. А образованная женщина, интеллигентная, воспитанная, может наполнить жизнь мужчины таким богатым содержанием. У меня есть все для этого, в избытке, могу дарить щедрой рукой и — не обеднею. Красота — недолговечна. Преходящее достояние! А красота духовная, блеск ума, душевная тонкость — и всем этим я наделена — не меркнут, не идут на убыль, а растут.