Волки и овцы   ::   Островский Александр Николаевич

Что за мрачные мысли!

Купавина . Так, видно, на роду написано. Я сужу по тому письму, которое мне написал мой возлюбленный. Вот об этом-то я и хотела посоветоваться с тобой.

Глафира . Так расскажи, что за дела у вас!

Купавина . Года три тому назад, когда еще мой муж был жив, приезжал сюда на лето наш сосед, Беркутов.

Глафира . Ну, и…

Купавина . Ну, и… не суди меня строго! Моему мужу было шестьдесят пять лет. Беркутов мне понравился. Впрочем, я вела себя очень осторожно, и он ни в чем не мог заметить моего особенного расположения.

Глафира . А может быть, и заметил.

Купавина . Не знаю… может быть. Он прожил здесь только одно лето и уехал в Петербург; с тех пор я его и не видала; но он в каждом письме к Лыняеву посылал мне поклоны и разные комплименты.

Глафира . Как все это невинно!

Купавина . Очень невинно; а все-таки я попалась. Как-то, месяца три тому назад, пристал ко мне Лыняев: напишите да напишите Беркутову, чтоб он приехал летом в усадьбу, — он вам не откажет.

Глафира . Ты и послушалась, написала?

Купавина . Написала вздор какой-то, уж и не помню что: такая глупость непростительная.

Глафира . И ответ получила?

Купавина . В том-то и дело, что получила. Во-первых, все письмо написано деловым, канцелярским слогом; а во-вторых, смысл его такой: мне наслаждаться природой некогда, у меня важные денежные дела; но если вы хотите, я приеду.