За дверью   ::   Борхерт Вольфганг

Мы звали Тебя, Боже! Мы взывали к Тебе, плакали, проклинали! Где же Ты был тогда, Боже милосердный? Сегодня вечером – где Ты был? Ты отвернулся от нас, Господи? Или замуровался в Твоей милой старенькой церквушке? Или Ты просто не слышишь сквозь разгвазданные окна, не слышишь, как мы кричим? Господи? Где Ты?

Бог. Дети мои отвернулись от Меня, не Я от них. Вы от Меня, вы от Меня. Я Бог, в Которого уже никто не верит. Вы должны обо Мне подумать.

Бэкманн. Уходи, старик. Ты мешаешь мне умереть. Уходи, по-моему, ты просто плаксивый богослов. Ты все перепутал: кто о ком заботится? Кто от кого отвернулся? Вы от меня? Мы от Тебя? Ты мертв, Господи. Живи вместе с нами, будь с нами, когда мы дрожим по ночам от холода и одиночества, когда в тишине урчит пустое брюхо, – вот тогда будь с нами, живи. А, иди ты, кроваво-чернильный святоша, уходи, ты, старый плаксивый старик.

Бог. Мой мальчик, Мой бедный мальчик! Я не могу это изменить! Я совсем не могу это изменить!

Бэкманн. Да, это так, Господи. Ты не можешь. Мы больше Тебя не боимся. Мы Тебя не любим. А Ты устарел. Богословы Тебя состарили. У Тебя штаны обтрепались и подметки дырявые, а шаги Твои стали тихонькими – совсем неслышными в громах нашего времени. Мы просто не слышим Тебя.

Бог. Никто, никто Меня не слышит. Вы слишком шумные!

Бэкманн. Или Ты слишком тих, Господи? У Тебя в крови чернил многовато, Боже, наверное, слишком много жидких богословских чернил? Ступай, дедушка. Тебя замуровали в церквях, мы больше друг друга не слышим.