Женитьба   ::   Гоголь Николай Васильевич

И, не пугайся, мать моя! дело житейское. Приедут, посмотрят, больше ничего. И ты посмотришь их: не пондравятся — ну и уедут.

Арина Пантелеймоновна . Ну уж, чай, хороших приманила!

Агафья Тихоновна . А сколько их? много?

Фекла . Да человек шесть есть.

Агафья Тихоновна (вскрикивает) . Ух!

Фекла . Ну что ж ты, мать моя, так вспорхнулась? Лучше выбирать: один не придется, другой придется.

Агафья Тихоновна . Что ж они: дворяне?

Фекла . Все как на подбор. Уж такие дворяне, что еще и не было таких.

Агафья Тихоновна . Ну, какие же, какие?

Фекла . А славные все такие, хорошие, аккуратные. Первый Балтазар Балтазарович Жевакин, такой славный, во флоте служил, — как раз по тебе придется. Говорит, что ему нужно, чтобы невеста была в теле, а поджаристых совсем не любит. А Иван-то Павлович, что служит езекухтором, такой важный, что и приступу нет. Такой видный из себя, толстый; как закричит на меня: «Ты мне не толкуй пустяков, что невеста такая и эдакая! ты скажи напрямик, сколько за ней движимого и недвижимого?» — «Столько-то и столько-то, отец мой!» — «Ты врешь, собачья дочь!» Да еще, мать моя, вклеил такое словцо, что и неприлично тебе сказать. Я так вмиг и опознала: э, да это должен быть важный господин.

Агафья Тихоновна . Ну, а еще кто?

Фекла . А еще Никанор Иванович Анучкин. Это уж такой великатный! а губы, мать моя, — малина, совсем малина! такой славный. «Мне, говорит, нужно, чтобы невеста была хороша собой, воспитанная, чтобы и по французскому умела говорить».