JК
Актея :: Дюма Александр
Страница: 110 из 246Тут он вспомнил, что на этом самом месте была погребена удавленная за свои злодеяния колдунья Канидия, о которой рассказывают Гораций и Овидий. [207] Без сомнения, именно ее проклятую тень вопрошала сейчас Локуста. Мгновение спустя призрак снова опустился под землю, месяц вышел из-за скрывшего его облака, и Нерон увидел, что к нему идет бледная, дрожащая Локуста.
– И что же? – спросил император.
– Все мое искусство будет бессильно, – прошептала Локуста.
– Разве у тебя нет больше смертельных ядов?
– Есть, конечно, но у нее имеются всемогущие противоядия.
– Так, значит, тебе известно, кого я приговорил к смерти?
– Это твоя мать, – ответила Локуста.
– Хорошо, – холодно произнес император, – тогда я найду другое средство.
Спустившись с проклятого холма, они затерялись в темных, безлюдных улицах, ведущих к Велабру и Палатину.
На следующий день Актея получила от возлюбленного письмо: он приглашал ее прибыть в Байи и ждать там приезда императора и Агриппины на праздник Минервы. [208]
X
После сцены, описанной в предыдущей главе, прошла неделя. Было десять часов вечера. Луна, недавно показавшаяся над горизонтом, медленно подымалась за вершиной Везувия, и лучи ее серебрили весь неаполитанский берег.
– И что же? – спросил император.
– Все мое искусство будет бессильно, – прошептала Локуста.
– Разве у тебя нет больше смертельных ядов?
– Есть, конечно, но у нее имеются всемогущие противоядия.
– Так, значит, тебе известно, кого я приговорил к смерти?
– Это твоя мать, – ответила Локуста.
– Хорошо, – холодно произнес император, – тогда я найду другое средство.
Спустившись с проклятого холма, они затерялись в темных, безлюдных улицах, ведущих к Велабру и Палатину.
На следующий день Актея получила от возлюбленного письмо: он приглашал ее прибыть в Байи и ждать там приезда императора и Агриппины на праздник Минервы. [208]
X
После сцены, описанной в предыдущей главе, прошла неделя. Было десять часов вечера. Луна, недавно показавшаяся над горизонтом, медленно подымалась за вершиной Везувия, и лучи ее серебрили весь неаполитанский берег.