Актея   ::   Дюма Александр

– Да, да, – отвечал Нерон, – да, так не следовало делать. – Прости меня, милый Спор!..

– А между тем, – продолжал Спор, будто не расслышав, – между тем это существо, безымянное, бесполое, всеми отринутое, бесчувственное, не имея сил творить добро, могло, по крайней мере, совершить зло: войти ночью в твои покои, украсть у тебя таблички, приговаривавшие к смерти сенат и народ, а затем, будто по воле грозового ветра, разметать их на Форуме и на Капитолии, чтобы народ и сенат стали к тебе беспощадны, а затем украсть флакон с ядом Локусты, чтобы отдать тебя, всеми оставленного, беззащитного, безоружного, в руки тех, кто готовит тебе позорную казнь.

– Неправда! – вскричал Нерон, вынимая из-под подушки кинжал. – Неправда! У меня еще остался этот клинок.

– Верно, – ответил Спор, – но ты не осмелишься обратить его ни против других, ни против себя самого. И благодаря стараниям евнуха мир узрит нечто доселе невиданное: императора, умирающего под розгами и бичом, после прогулки по форумам и рынкам нагим и с колодкой на шее!

– Нет, здесь я в надежном укрытии, они меня не найдут, – возразил Нерон.

– Да, верно, ты бы мог еще от них ускользнуть, если бы я не встретил на дороге центуриона и не сказал ему, где ты. В этот час, Цезарь, он стучится в ворота виллы, он приближается, он здесь…

– О! Я не стану дожидаться, – сказал Нерон, приставив острие кинжала к сердцу. – Я сам нанесу удар… я убью себя.

– Не осмелишься, – возразил Спор.