Страница:
91 из 246
– Сабины уже нет в Риме, – ответил Спор.
– А почему она уехала?
– Такова была воля божественного Цезаря.
– И где она теперь?
– Не знаю.
Голос раба был полон почтения, и все же в нем слышались какая-то принужденность и смущение, и это заставило Актею прекратить расспросы. К тому же в эту самую минуту лодка коснулась берега, Спор вытащил ее на песок и, видя, что Актея выбралась из нее, зашагал вперед. Гречанка вновь пошла за ним, молча, но невольно ускоряя шаг: она вошла в рощу сосен и смоковниц, а под сенью их густых ветвей ночь казалась непроницаемо темной, и Актея, прекрасно понимая, что от ее провожатого помощи ждать нечего, все же в порыве безотчетного страха приблизилась к нему. Дело в том, что несколькими мгновениями раньше ее слух уловил какие-то жалобные звуки, повторявшиеся с короткими промежутками и доносившиеся, казалось, из самых недр земли. Наконец послышался внятный, несомненно человеческий крик; девушка вздрогнула и в ужасе тронула Спора за плечо.
– Что это? – спросила она.
– Ничего, – ответил раб.
– Но мне показалось, что я слышала… – упорствовала Актея.
– Ты слышала стон. Да, мы проходим мимо темниц!
– А что за узники в этих темницах?
– Христиане, обреченные умереть в цирке. [180] «Актея пошла дальше, но вновь ускорила шаг: проходя мимо тюремной отдушины, она уловила самые жалобные и душераздирающие звуки, какие может издавать человеческий голос.
|< Пред. 89 90 91 92 93 След. >|