Американские партизаны   ::   Рид Майн

Затем он выпросил позволение у дворецкого проводить некоторое время в кухне,где ему приходилось, однако, выслушивать немало насмешек прислуги. Он переносил все с таким терпением, какого нельзя было заподозрить у него в Аккордаде. Грегорио, в конце концов, стал смотреть на него как на принадлежность монастырского служебного персонала, продолжая, однако, на ночь сажать его на цепь и запирать на ключ.

Карлик не переставал жаловаться на это каждый вечер:

— Это так неудобно, так тяжело! Неужели вы думаете, что я захочу убежать? Мне здесь слишком хорошо, чтобы менять жизнь или рисковать снова попасть в Аккордаду. О нет, сеньор, вам нечего бояться. Я желал бы только, чтобы вы меня избавили от этой ужасной цепи! Добрый дон Грегорио, позвольте мне только эту ночь провести без цепи. Завтра, если хотите, наденьте ее опять, и я ни слова не скажу вам, клянусь!

Такая сцена повторялась ежедневно. Однажды карлик, бывший когда-то сапожником, починил дворецкому сапоги, и тот решился в виде вознаграждения освободить его на ночь от цепи.

— Как вы добры, дон Грегорио! — сказал карлик. — Как я буду сегодня хорошо спать! Прежде чем я засну, я помолюсь за вас. Спокойной ночи!

Хотя ночь была лунная, в камере было так темно, что дворецкий не заметил злорадного выражения лица коварного узника, иначе он немедленно посадил бы его снова на цепь.

— Если мне удастся отсюда выбраться, — сказал себе карлик, когда дворецкий ушел, — моя жизнь спасена и состояние обеспечено.