Ашборнский пастор   ::   Дюма Александр

– О, но ведь и вправду Холланд-Хаус весь полон воспоминаний об императоре… Лорд и леди Холланд были защитниками Наполеона в парламенте и в лондонских салонах, и пленник Святой Елены, [631] в «Мемориале» Лас-Каза [632] проклиная своего злого гения из Лонгвуда, не раз благословляет своего доброго гения из Холланд-Хауса.

– Это так, а вот и бронзовый бюст императора, который был здесь поставлен в знак протеста в тот самый день, когда английское правительство решило приковать пассажира «Беллерофонта» [633] к скале Святой Елены.

– Чьи это строки выгравированы на постаменте?

– Гомера.

– А-а! Поэта, воспевшего Ахилла!

– Нет, воспевшего Улисса.

И правда, стихи были заимствованы не из «Илиады», а из «Одиссеи». [634] Вот их перевод:

Ибо не умер еще на земле Одиссей благородный;

Где-нибудь, бездной морской окруженный, на волнообъятом

Острове заперт живой он иль, может быть, страждет в неволе

Хищников диких, насильственно им овладевших. [635]

Немного дальше, в нескольких шагах от бюста Наполеона, возвышалась статуя Чарлза Фокса, настолько большого друга Франции, что Питт, [636] его соперник, из-за этого стал его смертельным врагом.

Здесь мы и услышали удары колокола, возвестившие нам о завтраке; по словам самого хозяина дома, у нас в запасе оставалось еще четверть часа.