JК
Ашборнский пастор :: Дюма Александр
Страница: 711 из 767[790] вспоминал, что он был влюблен в возрасте пяти лет, Альфьери [791] – восьми, а Данте не исполнилось и девяти лет, когда он на майском празднике увидел ту невинно-чистую Беатриче, которой предстояло стать музой «Божественной комедии» [792]
И разве те, кому суждено умереть молодыми, не имеют права на привилегию любить раньше, чем другие, ибо умрут раньше, чем другие?
Так или иначе, проходили дни, месяцы и годы; единственной для Байрона перспективой получить богатство и положение в обществе являлось наследство его дяди; но у старого лорда Байрона был внук, и богатство владельца Ньюстедского аббатства и его кресло в Палате лордов по праву принадлежали этому молодому человеку.
Неожиданно в конце 1794 года стало известно, что этот молодой человек только что умер на Корсике. [793]
Больше ни одно препятствие не стояло между юным Джорджем и пэрством.
Ни миссис Байрон, ни ее сын не были знакомы с их родственником, так что смерть последнего не омрачила радости, которую они испытывали в связи с переменой, происшедшей в их положении; ведь, несмотря на свой семилетний возраст, будущий барон Ньюстедский понимал, что наследник лорда Байрона – это нечто совсем иное, нежели сын капитана Байрона.
Одна фраза, произнесенная им в девятилетнем возрасте, доказывает характерным образом то, что мы утверждаем.
Однажды зимой 1797 года миссис Байрон вслух прочла в газете речь, произнесенную в Палате общин.
Один друг, присутствовавший при этом чтении, повернулся к ребенку и сказал ему:
– Через какое-то время мы будем иметь удовольствие читать и ваши речи в Палате.
– Да, – ответил мальчик, – однако, если вы когда-нибудь и прочтете мою речь, то она будет произнесена в Палате пэров.
Год спустя, то есть в 1798 году, старый лорд Байрон тоже умер и юный Джордж стал бароном Ньюстедским и пэром Англии.
И разве те, кому суждено умереть молодыми, не имеют права на привилегию любить раньше, чем другие, ибо умрут раньше, чем другие?
Так или иначе, проходили дни, месяцы и годы; единственной для Байрона перспективой получить богатство и положение в обществе являлось наследство его дяди; но у старого лорда Байрона был внук, и богатство владельца Ньюстедского аббатства и его кресло в Палате лордов по праву принадлежали этому молодому человеку.
Неожиданно в конце 1794 года стало известно, что этот молодой человек только что умер на Корсике. [793]
Больше ни одно препятствие не стояло между юным Джорджем и пэрством.
Ни миссис Байрон, ни ее сын не были знакомы с их родственником, так что смерть последнего не омрачила радости, которую они испытывали в связи с переменой, происшедшей в их положении; ведь, несмотря на свой семилетний возраст, будущий барон Ньюстедский понимал, что наследник лорда Байрона – это нечто совсем иное, нежели сын капитана Байрона.
Одна фраза, произнесенная им в девятилетнем возрасте, доказывает характерным образом то, что мы утверждаем.
Однажды зимой 1797 года миссис Байрон вслух прочла в газете речь, произнесенную в Палате общин.
Один друг, присутствовавший при этом чтении, повернулся к ребенку и сказал ему:
– Через какое-то время мы будем иметь удовольствие читать и ваши речи в Палате.
– Да, – ответил мальчик, – однако, если вы когда-нибудь и прочтете мою речь, то она будет произнесена в Палате пэров.
Год спустя, то есть в 1798 году, старый лорд Байрон тоже умер и юный Джордж стал бароном Ньюстедским и пэром Англии.