Балтийский эскорт   ::   Черкашин Николай

Впрочем, тогда он смотрел на свою судьбу не столь мрачно:

- Главное преимущество сверхмалой лодки, - рассказывает Гуллманн, - в сверхбыстром погружении. Мы с механиком ныряли за шесть секунд. Рекорд - четыре. Обычные лодки уходили под воду при самых экстренных действиях каждого члена экипажа за 27-30 секунд. Чаще всего этого было недостаточно, чтобы укрыться на глубине от авиабомбы. Мы же могли подразнить летчиков, поиграть со смертью в кошки-мышки. А что вы хотите? Нам было по двадцать - чуть больше, чуть меньше - лет. Мальчишки, фенрихи…

Бывало так. Видишь, что английский самолет тебя засек и разворачивается, чтобы набрать высоту для атаки. Я не спешу, даю ему возможность слегка удалиться. Как только он становится размером со шмеля - сигарету за борт, соскальзываю в рубочный люк на свое сиденье, задраиваю крышку над головой и ныряем прямо с работающим дизелем. На безопасной глубине стопорим его и переходим на электродвижение…

- С работающим дизелем? А воздух откуда?

- Воздух цилиндры высасывали из самой лодки. Его и так там было не так уж много, но на несколько секунд подводного хода хватало. Конечно, ощущение не из приятных, когда из стальной бутылки выкачивают воздух - болят уши, круги перед глазами. Но на войне, как на войне…

Есть что вспомнить и адмиралу Егорову. Из всех его рассказов в память врезался эпизод, когда подводная лодка Щ-310, на которой мой собеседник служил штурманом, выходила из Кронштадта в одну из самых жестоких бомбежек сорок первого года.

- Картина, которая открывалась нашему взору была жуткой.