Барбаросса   ::   Попов Михаил Михайлович

Помнится, его величество частенько спрашивал, когда же можно будет ознакомиться хоть с какими-нибудь результатами той титанической работы, что ведется в этой келье. Кажется даже, что в словах его величества было заметно нечто похожее на отвратную светскую иронию. Что ж, теперь есть что ему продемонстрировать.

Два месяца непрерывной, безвылазной работы, и вот он, свиток, готов! Отец Хавьер взял бронзовую песочницу и щедро посыпал нижнюю часть развернутого пергамента, подождал, пока песок впитает чернила, потом тщательно, почти любовно свернул трактат. Взял со стола большую глиняную кружку с поднимающимся из нее языком желтого пламени и направился к двери.

Дверь отворилась с классическим скрипом, за нею был полутемный, вымощенный огромными каменными плитами коридор. Где-то в глубине его горел укрепленный на стене факел, и под этим факелом маячил стражник в кирасе и с алебардой.

Келья отца Хавьера располагалась в той части королевского дворца, которую никак нельзя было назвать парадной. Огромные залы, стосвечовые подсвечники, полированные мраморные полы – ко всему этому старый францисканец был совершенно равнодушен, он сам выбрал себе келью и дорожил ее укромностью. Такая чушь, как рассказы о привидениях и оживающих покойниках, его волновала мало, несмотря на то что несколько фамильных герцогских и графских склепов находилось в непосредственной близости от места его ученых занятий.