JК
Башня преступления :: Феваль Поль
Страница: 58 из 511Да вы знаете ее, Меш, страсть в ней так и кипит. Я не мог заставить ее ждать!
– Потеряно четыре часа! – сердито сказал Бадуа. – Лейтенант работает быстро. Кто знает, что могло произойти?..
Клампен по кличке Пистолет ничего не ответил. Он насвистывал запомнившийся ему мотивчик из водевиля, который давали в тот вечер.
Дойдя до знакомой нам лестничной площадки, месье Бадуа сразу подошел к двери № 9 и посветил своей маленькой лампой.
На двери еще оставались влажные разводы. Кто-то совсем недавно ее вымыл. Следы желтого мела остались, но буквы разобрать уже было невозможно.
– Дело сделано! – громко и с большим сожалением сказал месье Бадуа.
Пистолет, засунув руки по локоть в свои бездонные карманы, посоветовал:
– Надо осмотреть все по свежим следам.
Он приложил ухо к дверной щели:
– Похоже, что птицы улетели из гнезда.
Бадуа схватил его за шиворот и сильно потряс:
– Бездельник! Из-за тебя, может быть, убили человека сегодня вечером.
Пистолет высвободился без особого труда и встал в позу боксера.
– Словесные оскорбления я еще допускаю, – с достоинством сказал он. – Но я не потерплю, чтобы меня оскорбляли физически, такой уж у меня характер, месье Бадуа. Это так же верно, как то, что солнце нам светит не здесь, а в яркий полдень на площади Согласия.
– Потеряно четыре часа! – сердито сказал Бадуа. – Лейтенант работает быстро. Кто знает, что могло произойти?..
Клампен по кличке Пистолет ничего не ответил. Он насвистывал запомнившийся ему мотивчик из водевиля, который давали в тот вечер.
Дойдя до знакомой нам лестничной площадки, месье Бадуа сразу подошел к двери № 9 и посветил своей маленькой лампой.
На двери еще оставались влажные разводы. Кто-то совсем недавно ее вымыл. Следы желтого мела остались, но буквы разобрать уже было невозможно.
– Дело сделано! – громко и с большим сожалением сказал месье Бадуа.
Пистолет, засунув руки по локоть в свои бездонные карманы, посоветовал:
– Надо осмотреть все по свежим следам.
Он приложил ухо к дверной щели:
– Похоже, что птицы улетели из гнезда.
Бадуа схватил его за шиворот и сильно потряс:
– Бездельник! Из-за тебя, может быть, убили человека сегодня вечером.
Пистолет высвободился без особого труда и встал в позу боксера.
– Словесные оскорбления я еще допускаю, – с достоинством сказал он. – Но я не потерплю, чтобы меня оскорбляли физически, такой уж у меня характер, месье Бадуа. Это так же верно, как то, что солнце нам светит не здесь, а в яркий полдень на площади Согласия.