JК
Белларион :: Сабатини Рафаэль
Страница: 25 из 465 — Ну, негодяй… — начал было он, но Фра Сульпицио, удивленно подняв глаза, мягко прервал его:
— Брат мой, ты говоришь обо мне? Ты называешь меня негодяем? Меня?
— он печально улыбнулся, и крестьянин оторопел, сбитый с толку его спокойной и невозмутимой манерой поведения. — Все мы грешники, и я, увы, один из них, но я чист перед тобой.
— Как тебя зовут? — счел нужным вмешаться офицер, видя смущение крестьянина.
Фра Сульпицио укоризненно взглянул на него.
— Брат мой! — воскликнул он.
— Заткнись! — рявкнул офицер. — Этот человек обвиняет тебя в воровстве.
— В воровстве? — вздохнул Фра Сульпицио и сделал паузу. — Грешно гневаться на столь дурацкое обвинение — оно просто смехотворно. Зачем мне красть, когда благодаря покровительству святого Франциска все мои скромные нужды удовлетворяются, стоит мне только попросить об этом? Какая для меня польза в мирских приобретениях? Но что же я украл у него?
— Тридцать флоринов note 29 , золотую цепь и серебряное распятие из комнаты, где ты отдыхал, — ответил крестьянин, хотя вопрос был намеренно обращен не к нему.
Белларион вспомнил, как Фра Сульпицио пытался в одиночку улизнуть из крестьянской усадьбы и как испуганно оглядывался назад по дороге к Касале. Вероятно, подумал он, стражники у ворот сообщили крестьянину о монахе и его юном спутнике, въехавших в город на мулах, затем он разыскал погонщика, а об остальном нетрудно было догадаться — так же, как и о том, что пять дукатов и письмо находятся где-то в бездонных карманах этого мошенника.
— Брат мой, ты говоришь обо мне? Ты называешь меня негодяем? Меня?
— он печально улыбнулся, и крестьянин оторопел, сбитый с толку его спокойной и невозмутимой манерой поведения. — Все мы грешники, и я, увы, один из них, но я чист перед тобой.
— Как тебя зовут? — счел нужным вмешаться офицер, видя смущение крестьянина.
Фра Сульпицио укоризненно взглянул на него.
— Брат мой! — воскликнул он.
— Заткнись! — рявкнул офицер. — Этот человек обвиняет тебя в воровстве.
— В воровстве? — вздохнул Фра Сульпицио и сделал паузу. — Грешно гневаться на столь дурацкое обвинение — оно просто смехотворно. Зачем мне красть, когда благодаря покровительству святого Франциска все мои скромные нужды удовлетворяются, стоит мне только попросить об этом? Какая для меня польза в мирских приобретениях? Но что же я украл у него?
— Тридцать флоринов note 29 , золотую цепь и серебряное распятие из комнаты, где ты отдыхал, — ответил крестьянин, хотя вопрос был намеренно обращен не к нему.
Белларион вспомнил, как Фра Сульпицио пытался в одиночку улизнуть из крестьянской усадьбы и как испуганно оглядывался назад по дороге к Касале. Вероятно, подумал он, стражники у ворот сообщили крестьянину о монахе и его юном спутнике, въехавших в город на мулах, затем он разыскал погонщика, а об остальном нетрудно было догадаться — так же, как и о том, что пять дукатов и письмо находятся где-то в бездонных карманах этого мошенника.