Белое танго   ::   Вересов Дмитрий

Разбуженная гвалтом, она стояла насупившись, ручонки теребили складки ночнушки, тянули атласные ленточки на вороте. Склонив голову со всклокоченными на макушке рыжими кудряшками, она хмурила сведенные бровки и следила за тем, что происходит в комнате.

Академик брызнул слюной в лицо Аде. Ту передернуло, и академик зашелся фальцетом:

— Всю жизнь для тебя… — и вдруг замер от оглушительного детского визга.

Малышка даже зажмурилась со стиснутыми кулачками. Потом так же внезапно замолчала, прошлепала босыми ножками к затихшему папаше и, четко, раскатисто артикулируя "р", произнесла:

— Закрой рот, байло. Чтоб ты усрался.

Академик как подкошенный упал на диван и, вылупившись на дочку, как на привидение, стал хватать ртом воздух. Ада было кинулась к мужу, но подхватив дочку на руки, разрыдалась, осыпая поцелуями куда придется.

— Говорит Танечка! Говорит солнышко! Севочка! Глянь!

Академик поднялся с дивана, безвольно опустил голову и ушел к себе, шаркая шлепанцами по паркету.

Радостью поделиться было не с кем, да и кому про такое расскажешь? Разве что у Клавы спросить, где девочка таких слов нахваталась? Странное, что-то напомнившее словечко. «Байло». Что бы это значило? И вместе с радостью подкатывал безотчетный страх… Потому как случился ночью со старым академиком казус, а именно — то, что малышка пожелала ему.

Вот уже второй десяток лет Ада упорно внушала себе, что события того вечера не связаны с тем, что академик вскорости начал впадать в детство.