JК
Бессребреник среди желтых дьяволов :: Буссенар Луи Анри
Страница: 198 из 203 — Вот способ, как не платить долги!
— Выможете удивиться, господа, — продолжал Солиньяк, не обращая внимания на заявление русского, — но я уступил гнусному шантажу [109] , потому что, пока головорезы держали меня под прицелом, этот человек, этот злодей каленым железом пытал мою жену. Я был бессилен и не мог перенести страданий Клавдии.
— Неправда! — очень убедительно возмутился Борский. — Эти деньги — просто долг, который господин Солиньяк хотел отдать мне совершенно добровольно, и он знает за что.
Напрасно вы улыбаетесь, господин граф! Или вы заплатите, или я объявлю повсюду, что вы — вор.
— Вы не объявите ничего подобного, — хладнокровно возразил Солиньяк. — Будьте добры передать чек господину директору.
— Если для получения денег — пожалуйста, если зачем-нибудь еще — нет! И будьте осторожны, господин честный человек, у меня есть средство доказать, что это не первая ложь, которую вы допустили.
— Ах да, я помню. Я подписал вам еще одну бумагу.
— Не мне! На письме стоит одна тысяча восемьсот девяносто девятый год, и вы не можете этого отрицать.
Вдруг Борский успокоился и, обращаясь к присутствующим, громко произнес:
— Господа, простите, что уличил вашего знакомого во лжи, но, если бы вы действительно знали, с кем имеете дело. Я могу рассказать, господин де Солиньяк?
— Прошу вас, — разрешил Бессребреник.
— Ладно… Этот француз больше чем шпион, он — предатель. Он предал нацию. Смотрите, что написано его рукой.
— Выможете удивиться, господа, — продолжал Солиньяк, не обращая внимания на заявление русского, — но я уступил гнусному шантажу [109] , потому что, пока головорезы держали меня под прицелом, этот человек, этот злодей каленым железом пытал мою жену. Я был бессилен и не мог перенести страданий Клавдии.
— Неправда! — очень убедительно возмутился Борский. — Эти деньги — просто долг, который господин Солиньяк хотел отдать мне совершенно добровольно, и он знает за что.
Напрасно вы улыбаетесь, господин граф! Или вы заплатите, или я объявлю повсюду, что вы — вор.
— Вы не объявите ничего подобного, — хладнокровно возразил Солиньяк. — Будьте добры передать чек господину директору.
— Если для получения денег — пожалуйста, если зачем-нибудь еще — нет! И будьте осторожны, господин честный человек, у меня есть средство доказать, что это не первая ложь, которую вы допустили.
— Ах да, я помню. Я подписал вам еще одну бумагу.
— Не мне! На письме стоит одна тысяча восемьсот девяносто девятый год, и вы не можете этого отрицать.
Вдруг Борский успокоился и, обращаясь к присутствующим, громко произнес:
— Господа, простите, что уличил вашего знакомого во лжи, но, если бы вы действительно знали, с кем имеете дело. Я могу рассказать, господин де Солиньяк?
— Прошу вас, — разрешил Бессребреник.
— Ладно… Этот француз больше чем шпион, он — предатель. Он предал нацию. Смотрите, что написано его рукой.