JК
Шерше ля фам :: Болучевский Владимир
Страница: 4 из 135 — Поухаживайте за мной, дяденька, а? А то ведь все, только обещаетесь. Надавали авансов бедной девушке, а сами…
— А сам — что?
— Я ждала-ждала, пошла взглянуть, а вы в ванной заснули. Я воду выпустила, но… вон вы большой какой и тяжелый, мне же вас не сдвину гь. И не разбудить. Я тут в шкафу одеяло нашла, укрыла. И осталась в одиночестве. Я бы так, вообще-то, и дома могла.
— А… это… про волыну в грязном белье?
— Так я же вам в ванной раздеваться помогала. Вы при мне ее туда и бросили. И ботинки еще хотели засунуть. Я не позволила. А в такси вроде трезвый еще совсем был… Ну почти.
Петр подошел к стоящей возле изголовья кровати тумбочке, погасил в пепельнице окурок, достал из кармана халата пачку и задумчиво вынул из нее новую сигарету.
— И мне, — протянула руку девушка.
— На. — Он протянул ей пачку и, откинув мелодично динькнувшую крышку «Зиппы», чиркнул колесом зажигалки.
Держа чуть припухшими со сна губами сигарету, девушка потянулась к огню, и Волков скользнул взглядом по изящным линиям обнаженного юного тела.
— Слушай, — сказал он, — а… мы что… короче, вступили с тобой в какие-то договорные отношения?
— Как это? — сморщив нос, она подняла на него глаза.
— Ну…
— А-а… в этом смысле. А ты что, на самом деле, что ли, ничего не помнишь?
— Что ж я, по-твоему, придуриваюсь?
— Да нет, не похоже. В общем, я не проститутка. Если ты об этом. Ко мне там, в клубе, хмырь один клеился. Душный такой, весь та-акой на-а ра-аспа-альцовке… баксы веером — крутой, короче.
— А сам — что?
— Я ждала-ждала, пошла взглянуть, а вы в ванной заснули. Я воду выпустила, но… вон вы большой какой и тяжелый, мне же вас не сдвину гь. И не разбудить. Я тут в шкафу одеяло нашла, укрыла. И осталась в одиночестве. Я бы так, вообще-то, и дома могла.
— А… это… про волыну в грязном белье?
— Так я же вам в ванной раздеваться помогала. Вы при мне ее туда и бросили. И ботинки еще хотели засунуть. Я не позволила. А в такси вроде трезвый еще совсем был… Ну почти.
Петр подошел к стоящей возле изголовья кровати тумбочке, погасил в пепельнице окурок, достал из кармана халата пачку и задумчиво вынул из нее новую сигарету.
— И мне, — протянула руку девушка.
— На. — Он протянул ей пачку и, откинув мелодично динькнувшую крышку «Зиппы», чиркнул колесом зажигалки.
Держа чуть припухшими со сна губами сигарету, девушка потянулась к огню, и Волков скользнул взглядом по изящным линиям обнаженного юного тела.
— Слушай, — сказал он, — а… мы что… короче, вступили с тобой в какие-то договорные отношения?
— Как это? — сморщив нос, она подняла на него глаза.
— Ну…
— А-а… в этом смысле. А ты что, на самом деле, что ли, ничего не помнишь?
— Что ж я, по-твоему, придуриваюсь?
— Да нет, не похоже. В общем, я не проститутка. Если ты об этом. Ко мне там, в клубе, хмырь один клеился. Душный такой, весь та-акой на-а ра-аспа-альцовке… баксы веером — крутой, короче.