Бунт на Баунти   ::   Нордхоф Чарльз

Он любезно поздоровался с нами, упомянув о моем отце, которого знал, правда, лишь понаслышке, л повел в свою каюту на корме. У дверей со шпагой наголо стоял часовой в красном. Мне впервые довелось попасть в каюту военного корабля, и л стал с любопытством осматриваться. Каюта помещалась на верхней пушечной палубе, под шканцами, и была очень высокой для корабля. Окна в ней были застеклены; дверь в ее задней части выходила на кормовом балкон с резными золочеными поручнями, где капитан мог в одиночестве отдохнуть. Однако сама каюта отличалась спартанской строгостью; под окнами стояла длинная скамья, посередине массивный стол и несколько стульев. Под потолком висела лампа в подвесе, на переборке — подзорная труба и небольшая книжная волка, в углу находилась стойка с мушкетами и абордажными саблями. Стол был накрыт на троих.

— Стаканчик шерри, мистер Блай, — предложил капитан, после чего учтиво мне улыбнулся и поднял стакан: — За добрую память о вашем отце, молодой человек! Мы, моряки, в неоплатном долгу перед ним.

Потягивая вино, я вдруг услышал шум, шарканье ног по палубе и далекую барабанную дробь. Капитан Кортни взглянул на часы, допил стакан и встал.

— Прошу меня извинить. Там наказывают матроса — прогоняют сквозь корабли флота. Кажется, шлюпки уже подходят. Я должен зачитать приговор у трапа — скучища несносная? Будьте как дома, если захотите посмотреть, советую выйти на полуют.

Он миновал часового у двери и вышел. Несколько секунд Блай прислушивался к далекому рокоту барабана, затем поставил стакан и позвал меня за собой.