Чародеи с Явы   ::   Оттен Мэрри

По окончании церемонии принесённые дары пойдут в общую трапезу. Малая толика их останется на алтаре или же юноши закопают их позади меру. После трапезы следуют священные развлечения.

Вечером, после изнурительной дневной жары, после тысячи дневных дел и забот, балийцы погружаются в иной мир, в иное — священное — измерение.

Постоянное обращение к священному искусству — танцу, музыке, живописи, театру — придаёт лицам балийцев выражение удивительной молодости. Они излучают уверенность, душевное спокойствие; их ровное отношение к чужестранцам изумляет. В голову закрадывается мысль о том, что минувшие века западной цивилизации, развития техники и кажущегося прогресса — не более чем иллюзия! Мы убили в себе чувства, разрушив все связи с природой. Здесь, на другом конце мира, на лицах этих людей читаешь радость и внутреннее успокоение…

Балийский гамелан берет за живое звуками ксилофонов. Звуки дёргают за жилы, музыка взывает не столько к чувствам, сколько к телу. Руководитель оркестра играет на «тендере» — это тот же ксилофон, но чуть больше остальных. Молоточек живо бегает по металлическим пластинкам. Остальные музыканты следят за ним краешком глаза. Вот лёгким движением он прерывает каскад звуков; вступает флейта, весёлая, болтливая — словно торопится поведать что-то. Старик, играющий на ней, в упоении закрывает глаза. Ксилофоны тихонько, мелкими шажками, вторят ему, дожидаясь, пока он доскажет до конца сокровенное.