Чародеи с Явы   ::   Оттен Мэрри

Статуя в ознаменование освобождения Западного Ириана [5] переходит в бетонную стрелу, которая разрывает цепи колониализма и одновременно бросает вызов законам тяготения.

На площади Мердека [6] , вокруг которой расположено большинство административных правительственных зданий, президент Сукарно воздвиг огромный обелиск, на вершине которого горит золотое пламя весом в сто пятьдесят килограммов — гордость индонезийцев. В цоколе этого сооружения Сукарно намеревался разместить подобие музея восковых фигур, где в четырех композициях рассказывалась бы история Индонезии. Восковые персонажи должны были иллюстрировать то, как протомалайская культура [7] испытала индийское, затем арабское и, наконец, голландское влияние. В специальном углублении предполагалось изобразить сцену прихода к власти Сукарно и этапы его деятельности. Но оно так и осталось пустым: мрачное предчувствие остановило президента. И действительно, в скором времени он был смещён.

В Джакарте выстроен также стадион на сто тысяч мест [8] , проложены широкие автострады.

Но все это — на поверхности. В глубине души индонезийцы, даже живя в столице, остаются связанными узами традиционной деревенской структуры. Они живут «кампунгами» [9] — замкнутыми общинами, внутри которых действуют строгие законы. Узкие, зачастую непроезжие улочки складываются в соты гигантского улья по имени Джакарта.

Общинное сознание этих тесно спаянных городских деревень не в силах примириться с разрушением традиций.